"Дети Карабаха"

Помню, первое, что узнал о ребятах Кашатахского интерната, это то, что они в футбол играют не мячом, как принято делать, а бутылкой из-под лимонада. Сразу вспомнил свое детство, когда желание погонять с ребятами в мяч не подавлялось даже отсутствием круглого. Круглого не было, но на замену ему приходило что-то совсем не сферическое, пластиковое и безумно неудобное для удара. Часто вместо объекта удара - бутылки, нога попадала в скрывшийся за ним камень и тогда приходилось на пару минут уходить на незапланированный отдых.

Наверно, таких случаев у кашатахских ребят тоже навалом. Нам -то иногда везло, чья -то бабушка или отец получали зарплату и на пару дней бутылка приходила в себя от ударов, пока купленный мяч не уходил в историю. А вот кашатахским ребятам таких подарков не от кого ждать, теперь уже не от кого было ждать. Жалеть этих ребят не нужно, они не нуждаются в жалости, а вот не полюбить их нельзя.

Можете сказать, что не полюбить нельзя любого “детдомовского”, возразить нечего, но отношение к этим ребятам все равно почему-то совсем иное. Возможно, сказывается карабахское происхождение, возможно их судьба. В кашатахском интернате живут дети погибших в Карабахской войне или    в послевоенных стычках на границе. И пусть звучит пафосно и шаблонно, но это именно тот случай, когда родители сражались за будущее собственных детей. Почему-то думается, что из них никто не уедет из Карабаха, а значит будущее это будет связано с родной землей, и это самое главное.

Сбор средств не преследует цели улучшить благосостояние учащихся интерната. Да, каждый из них будет в восторге от плюшевого мишки, новой куклы или того же мяча. Но, уверяю, это только десять процентов от той радости, которую почувствуют “дети Карабаха”. Когда ты пересекаешь порог интерната, к тебе подходит черноволосый кареглазый мальчуган и хочет просто поболтать с тобой, услышать от тебя вопрос “как дела?”, то он и думать забывает о подарках. Теперь же каждый из них будет знать, что за много километров есть те, которые знают о них, которым небезразлична их судьба и которые, благодаря им, на чуточку больше полюбили родную землю. Одна из моих знакомых, у которой болела голова до мероприятия, приуроченного сбору средств, после неслась по коридору от восторга, словно закончила университет с красным дипломом. Да и вообще, равнодушных в этот вечер не было.

 

Хочется завершить мысли высказыванием другого моего знакомого, который сказал, что за судьбу этих детей в ответе мы все. Именно от нас зависит, будет ли завтра в этой стране на одного бандита больше или нет.     После сегодняшнего мероприятия возникает  желание закричать во все горло, что нет, не будет.       

“… и куда не посмотри, везде Сарьян”

Лето- это стихия армянской деревни, это промежуток, когда деревне от двадцати до сорока лет, а умереть она должна в шестьдесять. Летом армянская деревня настолько же пышна и прекрасна, насколько она убога и забита зимой. Летом армянская деревня- это полотно Мартироса Сарьяна.

Один из моих знакомых кинорежиссереов говорил, чтобы познать страну, в которую приехал впервые, нужно побывать на рынках этой страны. Хочется добавить, чтобы узнать Армению и вместе с тем Мартироса Сарьяна- нужно после рынка направиться туда- где рождались все сарьяновские цвета.

Время – конец мая начало июня. Деревня уже успела облачиться в свой летний наряд. Полевые работы идут полным ходом и “деревенским” уже не до привычной невидимой, порядком поднадоевшей красоты. Абрикос уже поспел. Год выдался урожайным, а это значит, что вставать нужно ни свет ни  заря, когда из-за горизонта только пробиваются первые лучи солнца и листья деревьев колышутся от свежего ветра. Через пару часов он будет изгнан из этих мест. А пока поля постепенно наполняются народом. Прибывают все новые и новые партии: дети моложе десяти, старики за семьдесять, молодые жены со своими немолодыми свекрами на переднем сидении зеленого “Москвича” 76 года. Кажется, деревня и работа- это слова синонимы. Начинается непосредственный процесс сбора урожая, любимое занятие ребят.  Арутюн, которому только исполнилось 15, со звериной ловкостью взбирается на макушку дерева, чтобы сорвать спелые, самые вкусные и сочные абрикосы. Он в одних шортах и лучи солнца играют на его загорелой спине и в черных, как уголь волосах. Ведро быстро наполняется, передается вниз и в ожидании другого пустого, дабы не терять даром времени, Арутюн наполняет плодами свои живот. Косточки он не выбрасывает, кладет себе в карман, от чего на левой стороне у него постепенно вырастает небольшой бугорок.    

Через пару часов все ящики уже полны, и идет привычный спор между продавцом и покупателем. Предмет спора понятен, цена. Покупатель грозится отказаться от товара, если земледелец не согласится на требуемые условия и последний принужден уступить, дело привычное. В конце концов товар продан и изнеможенный  народ может предаться долгожданной праздности.  Это значит, что уже два часа и солнце в зените. Воздух стоит, жара даже подкосила неугомонного пса, язык которого наполовину выпал изо рта на левую сторону и началось обильное слюновыделение.  И куда не посмотри, везде Сарьян. Работа, отдых, спор, жажда и кувшин воды, рассвет и закат, хижина, собака, Арутюн – это все Сарьян.  Сарьян на земле и в воздухе, Сарьян на горах и на равнинах, каждый цветок и каждый куст-это Сарьян. И даже сами “деревенские”, они тоже сарьяновсике. Попав в армянскую деревню, ты понимаешь откуда “украл” свои цвета Сарьян и насколько точно и правдиво он их отобразил. Даже когда наступают сумерки и все цвета полей угасают, эта темно-синяя ночь также сарьяновская. Чтобы познакомиться с Арменией, нужно познать армянскую деревню, а познав деревню, вы познаете Мартироса Сарьяна.